Деревня Уклеенка как нельзя кстати подходит под рубрику «Отдаленные деревни», можно сказать, что это «конец географии» Россонского района – дальше только Российская Федерация. Вот и живут здесь люди  в мире и ладу по соседству друг с другом: белорусы и россияне. Буквально в нескольких километрах от Уклеенки находится первая российская деревенька, она сегодня такая же немногочисленная, как и наша героиня.
Когда-то деревня была, действительно, большая и многолюдная. Насчитывалось здесь около тридцати дворов. Молодёжи было много: почти в каждой семье по три-четыре человека. Молодые семьи отделялись, строили свои дома, рожали и воспитывали детей. Сейчас в деревне из коренных жителей проживают девять человек, остальные дачники или дети, которые  приезжают в родительские дома. Приятно, что облик деревеньки остаётся привлекательным, здесь ухоженные домики с прибранными возле них территориями. В некоторые из таких мы и держали путь.

«МАРУСЯ, МНЕ С ТОБОЙ ЖИТЬ – НЕ НАЖИТЬСЯ!»

Хозяйка усадьбы – Мария Фёдоровна Кулешова (на снимке вверху). Родом женщина из соседнего государства, деревеньки Савино, а в Уклеенку, как призналась нам тётя Маруся, вышла замуж. Пожилая женщина настолько оптимистка, столько бодрости у неё и задора, что бабушкой назвать её просто язык не поворачивается.

– Со своим будущим мужем познакомилась на ярмарке в деревне, которую организовывали на  праздник святого Ильи. Друг другу мы понравились сразу, я почувствовала, что он какой-то родной мне. После знакомства каждый день в конце рабочего дня Виктор приезжал ко мне на велосипеде, а зимой я возьми и пожалей его, мол,  давай встречаться только по выходным, тяжело так каждый день ко мне через сугробы пробираться.  И тут услышала заветное предложение стать его женой,– вспоминает Мария Фёдоровна.

– Замуж шла в дом к его бабушке, которая растила с детства их с младшим братом. А спустя пару лет мы с Виктором Михайловичем построили свой дом. Какой он у меня мастеровой был, за ним я как за каменной стеной жила! Да и я в работе верткая была. Никогда не сидела сложа руки. Начинала трудиться в колхозе, никакой работы не боялась, трепала лён, как старая опытная женщина. председатель удивлялся, откуда у меня столько энергии и опытности. Мама моя работница была отменная, и мне это передалось.

В Уклеенке сельское хозяйство было не развито, тут был химлесхоз, люди работали на подсочке, корчевали лес, валили деревья. Вот и я сначала работала на корчах, потом на смолзаводе варила порошок, травила известь –вредная работа была, но зато я получала зарплату больше, чем многие мужчины,–улыбается Валентина Фёдоровна. – Работа грязная была, в масках трудились, а я каждый день в белой рубашке приходила, да и за Виктором смотрела, он был всегда у меня аккуратненький, работал водителем на автобусе.

Смолзавод закрылся, пошла на свиноферму, которую открыли в то время в деревне, и до пенсии работать там осталась. Ой, хорошо у нас было раньше, хотя и молодости не видели, всю жизнь работали, но дружно жили, весело. Друг друга не бросали. Сейчас из родни осталась только я одна да  детки мои. Пять лет назад мужа похоронила, душа в душу прожили, оба одинаковые были и по характеру, и в работе оба хваткие. Сейчас вспоминаю и плачу. Дети не бросают меня, и сын, и дочка в Полоцке, каждую неделю приезжают, сердце радуется, что всё хорошо у них. Подрастают трое внуков, есть маленький правнучек.

По жизни я оптимист и весёлый человек, в людях вижу только доброе, да и по жизни мне такие встречаются, никогда не было у меня врагов. Бабушка мужа когда-то мне сказала: «Маруся, мне с тобой жить – не нажиться!». думаю, я её никогда не подвела и не обидела. Сейчас живу для себя и для деток, сажаю цветы, смотрю за  курочками и собакой и просто получаю удовольствие от прожитого дня.

«ПО ДУШЕ ЖИЗНЬ ДЕРЕВЕНСКАЯ...»

– Большую часть своей жизни мои родители прожили в Минске, – вспоминает Валентина Фёдоровна Котова (на снимке внизу), а когда папа вышел на пенсию, захотел переехать  на родину. в шестой класс я пошла в Буховскую школу. После семилетки  папа устроил меня в швейную мастерскую. Полгода училась в Витебске на закройщика,  а потом вернулась в родную деревню, – вспоминает женщина. – Пару лет шила, а затем стала кроить. Работа мне очень нравилась. Познакомилась со своим будущим мужем, переехала к нему в Уклеенку.  В декретном отпуске не пришлось сидеть, директор КБО предложил мне работать на дому, а я и согласилась,– улыбается Валентина Фёдоровна. –Когда в деревне закрыли магазин, на мою радость здание переоборудовали в швейный цех, и я снова была на своём привычном рабочем месте. Пока существовал  швейный цех, я ему не изменяла.  За свою жизнь пришлось и на почте в Бухово поработать,  и в магазине за прилавком постоять.

К сожалению, деревни стали отживать своё, какая  была инфраструктура, и та стала закрываться. Молодёжь из деревни уезжала, оставались свой век доживать старики, а мне всегда по душе была жизнь деревенская: спокойная и размеренная.

Муж, Фёдор Трофимович, всю жизнь работал на подсочке. Колхоза у нас не было, а деревеньку называли рабочим посёлком, в своё время здесь был смолзавод – смолу варили, была  швейная мастерская, магазин.

На мой вопрос,  почему так называется деревня, Валентина Фёдоровна стала рассуждать: «Неподалёку от деревни есть озеро Пролобно, старики называли его Уклея, уж очень много здесь уклейки водилось, рыба такая, возможно, отсюда и название деревни пошло. По крайней мере,  такую версию  происхождения названия деревни  я слышала от старых людей, а  как оно на самом деле – не знаю».

–В своё время Уклеенка большая была, в каждом доме по несколько детей, а сейчас коренными жителями заселено только пять домов, остальные дачники. Благо природа у нас красивая, поэтому дети не оставляют заброшенными родительские дома. Раньше было хорошее автобусное сообщение, каждый день ходил автобус в Россоны, Полоцк, поэтому чаще приезжали дети, да и сами ездили, а может, просто моложе были, – рассуждает женщина.

–Девять лет, как я осталась без мужа, поэтому дети сейчас моя надежда и опора, благо младший живет здесь, в деревне, он моя правая рука, старший в Заборье, средний в России. Держу огородик, как в деревне без него. Несколько лет выращиваю арбузы, и они меня радуют, сочные и сладкие вырастают. Хозяйство не держу, кроме кур, а зимой шью, руки сами просят взять нитку с иголкой.

 А вообще, нам, пожилым, не так уж многое и нужно: жила бы деревня родная, – добавляет и скромно улыбается моя собеседница.

Надежды и деревня… Сложносочетающиеся вещи. У современной деревни почти нет надежд. Но, безусловно, она ещё жива – это возможность жить в дружбе и тесной связи с природой, а в Уклеенке именно так  и живут.