Не оторвать взгляд от боевого кителя сержанта Бурносенко – столько медалей и орденов его украшают! Самые дорогие и памятные – орден Великой Отечественной войны 1 степени, орден Славы 3 степени, медаль «За отвагу». Деревня Заборье Краснопольского сельского Совета, как и весь Россонский район, гордится своим почётным жителем, ветераном Великой Отечественной войны Михаилом Ивановичем Бурносенко, боевой путь которого длиной в 4 года растянулся от родного селения Баканиха до самой границы Восточной Пруссии…
«За свободу»Так назывался диверсионный партизанский отряд 2-й Калининской бригады, в состав которого вместе с другими патриотами-добровольцами вошёл и 17-летний комсомолец Михаил Бурносенко.
Старший сын в многодетной семье, он настоял на эвакуации близких, а сам подался в леса. Сформированный из парней и девчат отряд направился в сторону Себежского района. Во время перехода, как и остальные члены отряда, Михаил учился стрелять и ориентироваться на местности.
Пройдя краткий инструктаж по минированию, получив оружие, боеприпасы и продукты, партизаны направились к линии фронта. Юный патриот участвовал почти во всех боях. А их было немало. В июле и августе 1942 года бригада совершила рейд по тылам противника в Идрицком, Пустошкинском и Кудеверском районах.
За этот период были пущены под откос 8 железнодорожных эшелонов, взорваны 2 шоссейных моста, уничтожено около 2400 солдат и офицеров противника. «За сентябрь-октябрь калининцы провели около шестидесяти боев с противником,– рассказывает Михаил Иванович, – разгромили восемь гарнизонов, пять полицейских и шестнадцать волостных управ, подорвали свыше полусотни эшелонов.
В конце лета 1942 года нам пришлось туго. Заканчивались боеприпасы, натиск врага ощущался все сильнее. Как сейчас помню, 20 августа партизанам пришлось принять скоротечный бой. На следующий день – новая схватка, на этот раз у деревни Тычки. Преследуя бригаду, враг зверствовал. Только в одной деревне Турилино за связь с народными мстителями немцы расстреляли свыше ста человек.
Командир Рындин понимал: бригаде нужно собраться с силами. По согласованию с руководством штаба партизанского движения он увёл нас за линию фронта. В сентябре 1942 года П.В. Рындин встретился с командованием 3-й ударной армии. Вернувшись в приподнятом настроении, он объявил: «Завтра всем быть наготове. Идем во вражеский тыл».
В густом утреннем тумане, соблюдая необходимые меры предосторожности, колонна двинулась к линии фронта. Перешли ее без приключений и сразу же заявили о себе налетами на вражеские гарнизоны, диверсиями на железнодорожных магистралях. Бригада Рындина не давала немцам житья.
Октябрь: спущен под откос вражеский эшелон, разбито 12 вагонов, бой с карателями в деревне Слогино Идрицкого района, засада на шоссе Пустошка-Идрица, уничтожено 5 автомашин, разгромлены управы Волковской и Духновской волостей. Молва о победном шествии нашей бригады летела от деревни к деревне...
Солдатский ремень спас жизньд «За свободу» присоединился к 4-й ударной армии, а Михаил Бурносенко стал рядовым 475-го стрелкового полка. Калининскому фронту открывались дороги на Полоцк и Витебск. Фашистское командование, считая Витебск воротами в Прибалтику, решило во что бы то ни стало удержать город.
Оно стремилось также не допустить выхода советских войск в район Полоцка, где существовал обширный Полоцко-Лепельский партизанский край. В случае потери этих городов создавалась угроза тылам групп армий «Север» и «Центр».Надеясь локализовать прорыв и не допустить дальнейшего продвижения наступавших армий, противник перебросил в район Городка две пехотные дивизии из-под Ленинграда, пять пехотных и танковую дивизии с южного крыла группы армий «Центр» и усилил авиационную группировку.
Особенно ожесточенное сражение, в котором принимал непосредственное участие Михаил Иванович, развернулось за Городок.Как вспоминает фронтовик, противник создал четыре линии обороны.
Три из них располагались одна за другой на подступах к городу, четвертая опоясывала его окраины. Его 475-й стрелковый полк форсировал Западную Двину. «Мы были в самом центре пекла, – рассказывает Михаил Иванович. – Бомбили и с воздуха, и с земли. От смрада и гари резало глаза, было тяжело дышать.
В роте было всего три пулемета системы «максим», два – три ручных ПД, у бойцов винтовки и автоматы. Не успеет прийти пополнение, как на следующий день снова в строю остается треть, а остальные – кто убит, кто ранен. В бой мы брали четыре коробки с лентами – это тысяча патронов, ленты набивали сами вручную.С собой еще имели четырехлитровую флягу с водой для кожуха пулемета.
Вот и вся наша огневая мощь... Бойцы таскали с собой гранаты – «лимонки», а противотанковые гранаты многие старались выбросить, они считались тяжелыми... Немцы держались стойко, дрались за каждую пядь земли... Но чувства обреченности у нас не было, я лично смотрел в будущее с оптимизмом.
Верил, что все равно, рано или поздно, прорвем немецкую оборону, и если не мы, так другие бойцы доведут дело до конца. Понимаете, я когда воевал и убивал, то испытывал всего две эмоции : равнодушие и ненависть…» В результате упорных боев 24 декабря немецко-фашистские войска были выбиты из Городка. Советские части перерезали железную дорогу Витебск — Полоцк.
Именно в этот последний день сражения Михаилу Бурносенко, награждённому за проявленное мужество в боях медалью «За отвагу», осколок мины попал прямо в живот, разорвав ткани и мышцы. «Больно не было, – вспоминает ветеран. – Было неожиданно и как-то очень горячо…» Лишь металлическая пряжка на ремне, по которой осколок проскользил, спасла жизнь бойцу, не повредив внутренние органы.
Только спустя три месяца после ранения, проведённых в госпитале на станции Западная Двина, уже младшим сержантом боец смог вернуться в строй.
Путем переименования Калининского фронта был создан 1-й Прибалтийский фронт. Туда вошёл 517-й стрелковый полк 166 дивизии, в составе которого после госпиталя защищал Отечество Михаил Иванович.
В 1944 году дивизия двигалась под Бешенковичи.
…Станция Зябки была стратегически важным военным объектом немецкой армии. Через неё проходили важные коммуникации врага, железная дорога Полоцк-Молодечно. Кроме того, в Глубокском районе размещались склады оккупантов, аэродромные площадки, госпитали, ремонтные службы, мельницы.
На станции в Зябках стоял вражеский гарнизон. «Западнее и юго-западнее города Полоцка наши войска с боями продвигались вперёд, – рассказывает Михаил Иванович,– и когда подошли к Зябкам, немцы уже готовились к отступлению. Вывозили эшелонами продукты, боеприпасы, снаряжение. Завязался бой. Мы перерезали им дорогу, закрыли семофор. Как зайцы, фашисты бросились врассыпную в лес, оставив вагоны.
Перед этим они успели взорвать железнодорожное училище, вывели со строя мельницы, перебили рейки на железке...» За освобождение стратегически важного объекта и мужество, проявленное в бою, Михаил Бурносенко был награждён орденом Славы 3 степени.
…Тем временем на западном стратегическом направлении в ходе успешных боевых действий на тысячестокилометровом фронте образовался огромный выступ по рубежу оз. Нещердо-Витебск- Баево-Чаусы-Жлобин-Копаткевичи-Туров- Ратно-Ковель, получивший название «белорусский балкон».
Именно здесь Ставка Верховного Главнокомандования решает провести крупную стратегическую наступательную операцию под кодовым названием «Багратион» по разгрому мощной немецко-фашистской группы армий «Центр». В её успешном проведении есть заслуга и Михаила Ивановича.
Затем 166-я дивизия отправилась на Запад, по дорогам Прибалтики. Двигались со скоростью 30-35 км в день, в сторону Восточной Пруссии. «Ни дня не обходилось без боя, – продолжает вспоминать Михаил Иванович. – К тому времени я превратился в бездушный кремень.
Где-то летит оторванная снарядом рука, рядом падают мёртвые однополчане. Можно было просто сойти с ума или погибнуть, расслабившись хоть на минуту. Автомат или винтовка для нас стали как теперь шариковая ручка в руках. Но всё же мы дошли до Шауляя. С большими потерями в страшнейших боях фарсировали Нёман. А на том берегу – Восточная Пруссия, рукой подать.
Однако так и не доплыл до противоположного берега…» И снова проклятый осколок. Только теперь угодил сержанту в ногу, полностью раздробив бедренную кость. Мучительно долго тянулись пять месяцев, пока врачи боролись за здоровье россонского патриота. Удалось спасти ногу, но не полностью. Из Кинешминского госпиталя Михаил Иванович вышел инвалидом, с орденом Великой Отечественной войны 1 степени.
Вернувшись на родину, Михаил не смог сдержать слёз: от его деревеньки осталось только пепелище. К этому времени вернулись на Россонщину его родные и начали жизнь с чистого листа, отстраиваясь и выживая.
Рано повзрослевший парень решил попытать счастья в Бресте, где устроился на работу заведующим складом военторга. Встретил в южной части Белоруссии свою любовь. Женился, с радостью дожидался появления на свет двух сыновей. Вроде всё налаживалось, однако тосковал по малой родине.
Так тянуло домой, что ныло по вечерам сердце. Поговорив и обсудив всё на семейном совете, собрали пожитки и переехали в деревню Заборье. Обзавелись своим домом. Уже на Россонщине в семье Бурносенко родились ещё 2 сына. Все четверо, возмужав, несли службу в армии, помня и гордясь подвигами отца…
Гордимся своими ветеранами и все мы. Ценим, чтим и помним.
Фото из домашнего архива ветерана и музея.