От деревни Янковичи до указателя “Булгаки” – рукой подать по нынешним меркам. Не успеешь проехать мост – километра три, и ты уже в деревушке. Просёлочная дорога, правда, оставляет желать лучшего – даже в сухую погоду размытая грязь в ямах свидетельствует о том, что осенью и весной сюда не пройти-не проехать.
Тихий, размеренный ход времени регулярно, с педантичной точностью, прерывают почтовики и автолавка. Лишь благодаря настоящей земной любви жильцов этих домов, деревня продолжает жить.

Что же удерживает здесь Нину Семеновну Костюченко и Василия Петровича Литвинова, последних жителей деревни?



–  Эту местность я с детства исходил, – говорит сторожил. –  Она мне дорога и мила. С ней связана вся моя жизнь. И наша сегодняшняя жизнь тоже имеет свой смысл. Если мы сейчас покинем родную земельку, разъедемся к детям по городам, от Булгаков только память останется. Василий Петрович – трудоголик. В свои 85 лет содержит в подворье лошадь Зорьку, двух козочек, кроликов, кур. Огород такой, который не всякий молодой осилит разрабатывать – 50 соток. Картофель – загляденье, наливаются зерновые, да и грядкам с парником место нашлось.  – Мне не до скуки. Надо всё успеть, – с оптимизмом рассказывает Василий Петрович. – Вот собираюсь небольшой тракторок приобрести себе в помощь. Зорьку жалею, а на технике всё-таки дела пойдут сподручней.

 Заботы пенсионера не пугают, не отягощают. Жалеет только об одном – нет рядом любимой супруги, с которой рука об руку прошли через все невзгоды. Одного года она не дожила до бриллиантовой свадьбы. Но будущее не потеряло для пожилого, умудрённого суровым опытом мужчины свои краски – он, как умеет, радуется детям, внукам, правнукам.   Они же не перестают удивлять деда своей неугомонностью, трудолюбием, любовью к малой родине и родительскому дому.

Интересно, что и Василий Петрович и его соседка Нина Семёновна связаны между собой не только россонскими корнями, но и нелегким прошлым. Оба – малолетние узники концентрационных лагерей, куда попали во время Великой Отечественной войны.

– Мне шел 13-й год, когда началась война, – рассказывает Василий Петрович. – Мы тогда в Грибле жили. Как узнали, что немцы к нам идут, спрятались в лесу. Одно время удавалось оставаться незамеченными, но потом нас обнаружили и погнали в Германию. А дом родительский разбомбили авиацией.

– Три лагеря пришлось сменить, – погружается в далёкие воспоминания узник.  –  Если бы не забрал нас с мамой к себе фермер, всё, там бы и похоронили меня на чужбине. Почти два года на воде и похлёбке, в болезнях и среди запаха смерти, – это невозможно забыть. Работа у зажиточного немца нам по сравнению с лагерной жизнью показалась раем. По крайней мере, мы были сыты. А к крестьянскому труду не привыкать.

Только в 1949 году Василий Литвинов вернулся на родину. Жил сначала у сестры, а потом на танцах в Янковичах познакомился с будущей женой и переехал в Булгаки. Там, рядом со старым домом, своими руками выстроил новый – для дружной семьи Литвиновых, где жили в любви и согласии и воспитывали двух красавиц-дочерей.  Дети живут в Новополоцке, но каждые выходные и отпускное время проводят в Булгаках.
Как, собственно, и Ирина Лисовская, дочь  Нины Семёновны Костюченко.  Каждые свободные от работы часы она старается проводить с матерью в деревне. Хотя сама с семьёй живёт в Полоцке. Зовёт маму переехать в город, а Нина Семёновна, несмотря на больные ноги, не желает покидать милый с детства уголок, в котором заключена вся её жизнь.



– Одно плохо, – жалуется пенсионерка и бывшая узница, – дорога совсем никудышная до деревни. Весной автолавка доезжает только до указателя «Булгаки». А дальше – добирайся до неё как хочешь. Третий год обещают сделать, ждём…
Когда нет дочери, к Нине Семёновне приходит социальный работник. Приносит продукты, лекарства, помогает по хозяйству.

– И раньше, в мою молодость здесь деревушка небольшая была, – рассказывает женщина. – С десяток домов. Однако у всех хозяйство крепкое было, по две коровы держали, лошадей, поросят. Повырастали и разъехались дети, поумирали старики. Вот только несколько дачников, да и мы с Петровичем остались. 

Нина Семёновна вышла в Булгаки замуж, сама же родом из Тофелей. Когда началась война, отец ушёл на фронт, а брат – в партизаны. Как и Василий Петрович, с односельчанами пряталась в лесу. Однако фашисты устроили облаву и девочка с матерью попала в концлагерь в Германию. Там находилась около года, а потом их также забрал к себе на работу фермер. У него Нина ухаживала за лошадьми, помогала по хозяйству, работала в поле. Трудно представить, что пришлось пережить десятилетней девочке и какие воспоминания из детства она пронесла через всю жизнь...

По возвращении на родину Нина Семёновна до пенсии отработала в совхозе «Янковичи» – на откорме быков.
Была помоложе, держала хозяйство, по грибы, ягоды бегала в лес. Сейчас зимой – телевизор, летом – грядки и куры.

Часто собираются по-соседски Нина Семёновна и Василий Петрович, обсуждают книги о войне, которые в большом количестве читает единственный хозяин Булгаков, фильмы, товар из автолавки, новости из районной газеты. Делятся радостями и проблемами, поддерживают друг друга. Пока есть они – жива деревенька.